Фантастика

Проблемы, которые научная фантастика помогает решить

Время чтения 10 мин

2021-11-26 14:17:54 Кот Ученый 11 0

Изображение к статье Проблемы, которые научная фантастика помогает решить

Юли Новакова - ученый, педагог и отмеченный наградами чешский автор, редактор и переводчик научной фантастики, фэнтези и детективных историй. На чешском языке она опубликовала семь романов, одну антологию, один сборник рассказов и более тридцати коротких произведений. Ее работы на английском языке публиковались в журналах Clarkesworld, Asimov's, Analog и других. На сегодняшний день ее произведения переведены на восемь языков, а чешские рассказы она переводит на английский (в Tor.com, Strange Horizons, F&SF, Clarkesworld, Welkin Magazine). Она редактировала или была соредактором антологии чешской спекулятивной фантастики в переводе, Dreams From Beyond, книги европейской SF в филиппинском переводе, Haka, электронной книги астробиологической SF, Strangest of All, и ее более амбициозного продолжения - антологии Life Beyond Us (Laksa Media, выходит в конце 2022 года). Новейшая книга Джули - сборник рассказов под названием The Ship Whisperer (Arbiter Press, 2020). Является лауреатом премии "Поощрение" европейского фэндома и нескольких чешских жанровых премий. Активно занимается научным просвещением, образованием и написанием нехудожественной литературы, а также является одним из руководителей группы просвещения Европейского института астробиологии. Также является членом научно-фантастического консультативного совета XPRIZE.

---

Начиная с эпохального "Франкенштейна" Мэри Шелли, научная фантастика следует за современной наукой, отражая ее прогресс и проблемы и поднимая вопросы о ее социальных последствиях. Научная фантастика всегда следовала в ногу со временем, казалось, предсказывая различные открытия и их социальные последствия, задавая важные вопросы раньше, чем это делают политики, и решая научные проблемы. Какие научные вызовы видят современные авторы научной фантастики, и видят ли они способ их преодоления - с помощью научной фантастики или без нее?

Наш мир изобилует серьезными вызовами как научного, так и социального характера, зачастую тесно переплетенными между собой. Как раньше научная фантастика предупреждала об оружии массового уничтожения, а затем отреагировала на фактическую разработку и применение атомной бомбы, так и сегодня, хотя угроза ядерного уничтожения не исчезла, возникли такие проблемы, как изменение климата или разрушение окружающей среды. Во многих художественных произведениях эти темы затрагивались вскользь, как часть фона; в некоторых они рассматривались с помощью сложных метафор, в некоторых - в лоб. Прошлогоднее "Министерство будущего" Кима Стэнли Робинсона представляет собой яркий пример последнего, сочетая в себе фантастику, в значительной степени экстраполированную на настоящее, и подтект, погружающийся в различные аспекты антропогенного изменения климата и решающий эту проблему.

Такие поджанры, как соларпанк и клайфай, уже некоторое время присутствуют на SF-сцене и становятся все более популярными на международном уровне. Однако, несмотря на то, что изменение климата, вероятно, является наиболее актуальной проблемой для большинства людей, SF уже давно затрагивает множество тем, бросающих вызов нашему миру, таких как деградация экосистем, генная инженерия в контексте социального и экономического неравенства, искусственный интеллект и его более и менее ожидаемые применения и последствия, телесные модификации, криптография, освоение космоса...

В начале этого года я начал работу над антологией под названием "Жизнь за пределами нас", посвященной названной теме и знакомящей с наукой астробиологии через рассказы и сопровождающие их короткие научные эссе. Цель - не просто опубликовать умопомрачительную фантастику, но и одновременно способствовать пониманию науки, развитию критического мышления и интереса к STE(A)M, поэтому, когда я брал интервью у авторов, участвовавших в подготовке книги, чтобы рассказать о них во время кампании на Kickstarter (которая успешно завершилась в начале мая), я, естественно, спросил об их отношении к науке и о том, что они считают величайшей научной проблемой нашего времени. В конце концов, разве решение этих проблем не является одной из давних амбиций научной фантастики?

Как и ожидалось, многие упомянули изменение климата. Это была самая большая проблема, которую воспринимали такие авторы, как Мэри Робинетт Коваль, Тобиас С. Бакелл, Юджин Бэкон, Рич Ларсон, Джули Э. Чернеда и Симона Хеллер, и косвенно, как часть стабилизации биосферы Земли, Грегори Бенфорд. Однако за решением проблемы антропогенного изменения климата стоит более серьезная проблема - наша способность и, прежде всего, готовность сделать это. В какой степени мы готовы изменить наш образ жизни? Что реально может сделать отдельный человек, и каких политических мер - международных, в идеале даже глобальных - мы можем ожидать в реальности? Как сказала Мэри Робинетт Коваль:

"Настоящая проблема заключается не в науке, а в финансировании науки. Мы понимаем, в чем проблема, мы знаем, как ее решить, у нас есть люди, которые хотят этим заниматься, вопрос лишь в том, чтобы расставить приоритеты и обеспечить финансирование".

Тобиас С. Баккелл добавил:

"Наш мозг плохо приспособлен для решения больших, более абстрактных, очень медленных задач. Наши общества продвинулись далеко вперед, но все еще пытаются создать структуры для преодоления экзистенциального кризиса, подобного этому".

Действительно, мы не слишком приспособлены к тому, чтобы мыслить в долгосрочной перспективе. Питер Уоттс предупреждает, что даже если нам удастся преодолеть один кризис, другой вполне может оказаться последним, если мы не изменимся:

"Ближайшей проблемой является наше продолжающееся разрушение биосферы... По оценкам, которые я видел, мы уничтожаем от 50 000 до 130 000 видов ежегодно. Даже если вы приверженец человеческого превосходства, эгоистичный мудак, которому наплевать на все виды, кроме своего собственного, мы говорим о нашей системе жизнеобеспечения. Можно выдернуть столько заклепок из фюзеляжа, пока не отвалится крыло. Но это лишь приблизительный результат. Печальная правда заключается в том, что даже если нам удастся обманным путем выйти из нынешнего кризиса, мы просто создадим еще один, более поздний. Легко забыть, что мы были в опасности взорвать себя ядерными бомбами еще до того, как кто-то услышал об антропогенном изменении климата; через пятьдесят лет мы можем оказаться в смертельной опасности из-за сценария "грей-гу" или беглых ИИ, создающих скрепки. Коренная проблема всех этих вещей - человеческая природа; поэтому, в конечном счете, именно она должна измениться. Мы должны защитить себя от парадоксов троллейбуса и родственного отбора, мы должны устранить гиперболическое дисконтирование из человеческого мышления. Мы должны избавиться от всех этих разрушительных схем на нейрохимическом уровне".

Это большая задача как с научной, так и с социальной точки зрения. Работа Уоттса часто вращается вокруг изменения человеческой природы (например, в "Ложная слепота", рассказах цикла "Подсолнухи", "Неподкупный" или "Повторяя прошлое"), частично или как основная тема рассказа, и он находит вдохновение для своей фантастики в передовых исследованиях:

"Например, жертвы болезни Паркинсона, как правило, менее религиозны, чем остальное население: если бы вы могли изолировать это влияние, есть шанс, что мы сможем вытравить религиозную веру из человеческого сознания, что сделает нас гораздо менее пагубными с самого начала. Определенные виды поражения мозга делают людей гораздо более эффективными в утилитарном выборе, делают нас менее моральными и более этичными. Усиление выработки ноцицептина в мозге может противодействовать некоторым более пагубным, вызывающим привыкание и жажду вознаграждения эффектам дофамина - другими словами, сделать нас менее жадными. Таким образом, есть намеки на долгосрочное решение. Но, насколько я знаю, на горизонте нет даже намека на реальную исследовательскую программу, и это неудивительно. Попробуйте получить финансирование для проекта, заявленная цель которого - спасти человечество, сделав его менее человечным".

Грандиозное видение, достойное SF, и оно вполне может оказаться полезным, но сколько людей в ближайшем будущем готовы отказаться от Человечества с большой буквы Ч? Не натолкнется ли попытка предотвратить социальные проблемы, стоящие на пути к более устойчивой цивилизации, на те же самые социальные проблемы?

Г. Дэвид Нордли сказал:

"Нам нужно лучше понять, почему так много людей совершают иррациональные поступки, которые ставят под угрозу благополучие, если не существование, их собственного вида".

Проблема, однако, в том, что по большей части мы знаем - просто это трудно изменить, если только мы не начнем думать о том, чтобы изменить себя, как это было описано выше. Это относится не только к нашей реакции на изменение климата, но и на пандемии и другие катастрофы. Мы видели - и все еще видим - как многие люди, даже занимающие влиятельные должности, преуменьшают опасность Ковида, игнорируют советы экспертов, отказываются носить маску, отвергают вакцины, распространяют слухи, не имеющие под собой никакой научной основы... Вызывает тревогу тот факт, что даже страны, которые начали вакцинацию рано и быстро, сейчас испытывают трудности с достижением ожидаемого порога группового иммунитета - не потому, что им не хватает вакцин, а потому, что им не хватает взрослых, готовых сделать прививку и защитить себя и других. Победа над болезнями была проблемой, которую подняла Люси Лукачовичова, наряду с трансгуманизмом как одним из способов, предложенных SF-произведениями в качестве потенциального решения (со своими собственными проблемами).

Тесса Фишер упомянула "изменение климата, стремительно растущее неравенство и экологическую деградацию" и добавила: "Однако ни одна из этих проблем не является чисто научной, и это означает, что ученым придется быть готовыми привлечь людей вне их областей или вообще вне науки, если они хотят внести значимый вклад в построение лучшего будущего".

Но действительно ли это зависит от ученых? Когда я брал интервью у Питера Уоттса для Clarkesworld в 2014 году, мы обсуждали роль ученых в распространении научной информации, и он отверг мнение о том, что ученые виноваты в том, что люди борются против эволюции, изменения климата, вакцинации... Это базовые предубеждения, которые мы должны устранить в процессе коммуникации, потому что

"если вы представите кому-то железные, неопровержимые, экспертные доказательства того, что их заветные убеждения ошибочны, они просто упрутся в пятки и прижмут эти убеждения еще крепче к груди, одновременно очерняя эксперта, который им противоречит. Дело не в том, что они не понимают аргументов; просто они будут отвергать все, что не соответствует их предпочтительному мировоззрению".

В каком-то смысле забавно, как редко мы сталкиваемся с подобными проблемами в научно-фантастическом мире. Там проблемы так часто имеют научное или техническое решение, и люди, кажется, с готовностью принимают его, невзирая на свои предубеждения и мнения (вспомните "Звездный путь", за некоторыми заметными исключениями). Но что делать, если мы избираем лидеров, которые не доверяют науке или активно подрывают ее, но при этом завоевывают большую популярность?

В соответствии с этим, автор и аэрокосмический инженер Эрик Чой назвал "отсутствие научной и медицинской грамотности среди политического руководства многих стран" проблемой, с которой мы сталкиваемся. В том же ключе Боги Такач, упомянув P против NP (удивительную проблему, решение которой может перевернуть вычислительную технику, криптографию и все общество!), заявил, что "многие из великих научных проблем увеличиваются из-за отсутствия политической/институциональной воли выделить ресурсы на их решение, и это не может быть отделено от масштаба проблемы".

Множество предубеждений человеческой психики и общества вносят свой вклад в ситуацию. В каком-то смысле мы застряли в разрушительной петле обратной связи с бесконечными "это не моя проблема", "но все так делают", "я так не считаю" и "но я хочу этого". Но мы не беспомощны перед этим, пока осознаем это. Что вы можете сделать, если метафорическая матрица выплат в игре предполагает стремление к краткосрочной выгоде, а в долгосрочной все проигрывают? Измените вознаграждение - сделайте игру другой. Может ли SF помочь решить эти проблемы? Мы можем увидеть критику бездумного стремления к прибыли даже в межвоенной фантастике, например, в романе Карела Чапека "Война с тритонами", где краткосрочная прибыль, полученная от использования больших разумных тритонов для труда (а затем и войны), не только ослепляет людей от риска восстания тритонов, но и заставляет их забыть об уничтожении собственной планеты ради нации и престижа.

Невролог и писательница Арула Ратнакар видит возможный выход в большей междисциплинарности:

"Многие люди не верят, что могут преуспеть в науке, и многие также не верят, что могут преуспеть в искусстве, если будут заниматься одной дисциплиной или другой. В действительности и то, и другое требует творческого подхода, воображения, решения проблем и решимости. Будущее - за междисциплинарным образованием и междисциплинарными карьерными траекториями. Чем больше мы перестанем загонять себя в рамки одной специализации, как следствие нашей нынешней несовершенной системы образования, тем больше наш вид будет сотрудничать и прогрессировать. Научная фантастика как вид искусства уже осуществляет этот междисциплинарный синтез, и именно поэтому я ее люблю. Благодаря научной фантастике я могу одновременно проектировать здания, эксперименты, людей и сюжеты".

Научная фантастика действительно помогает нам экспериментировать и проектировать различные миры - иногда лучшие миры, чтобы вдохновить нас на их создание, или худшие, чтобы предупредить нас, если мы достаточно проницательны. Но это не панацея. Несмотря на все аналитические центры, дизайнерскую фантастику и консультативные советы, научная фантастика имеет мало власти над судьбами мира. Но разве это повод сдаваться? Напротив, мы можем воспользоваться этой небольшой властью и одновременно писать блестящую фантастику - что, в конце концов, является одной из целей "Жизни после нас". Будучи авторами SF, возможно, имеет смысл, что мы в основном оптимистично оцениваем роль научной фантастики в том, чтобы помочь нам справиться с текущими (научными и социальными) проблемами. Как сказал Рич Ларсон:

"В последнее время все чаще стали появляться истории, ориентированные на решение проблем, вместо того, чтобы просто погрязнуть в повествованиях о катастрофах. Я пессимист по натуре, но я вижу ценность в том, чтобы вдохновлять людей и показывать конечные цели реальных технологий, над которыми сейчас работают".

Эту тенденцию в SF можно увидеть в таких изданиях, как Imagine 2200, Sunvault (под редакцией Фиби Вагнер и Бронте Кристофера Виланда), Cities of Light (под редакцией Джои Эшрича и Кларка А. Миллера), Hieroglyph (под редакцией Эда Финна и Кэтрин Крамер) и многих других, преимущественно в поджанре соларпанк.

Томаш Петрасек выразил схожие чувства:

"Самой большой проблемой будет гарантировать, что человечество просуществует достаточно долго, чтобы все научные проблемы нашего времени были решены, и что оно не потеряет мотивацию для их решения. Именно в этом и заключается смысл хорошей научной фантастики: показать возможные варианты будущего, к которым стоит стремиться или которых стоит избегать, и поднять чувство удивления".

Наконец, Джули Э. Чернеда сказала:

"Мне нравятся произведения, которые продвигают к устойчивому, желаемому будущему. У меня нет терпения на апокалипсис".

Думаю, мы все можем с этим согласиться - по крайней мере, в том, что касается апокалипсиса в реальном мире.

***

Книга "Жизнь после нас" издана под редакцией Юлии Новаковой, Лукаса К. Лоу и Сьюзен Форест и опубликована издательством Laksa Media под эгидой Европейского института астробиологии (EAI). В него вошли рассказы таких авторов