На протяжении всей своей писательской карьеры (после работы в нефтяной компании) Раймонд Чандлер практически единолично создал жанр pulp fiction, написав такие романы, как "Глубокий сон", "Долгое прощание" и "Женщина в озере", а также многочисленные киносценарии. Его самого известного героя, частного детектива Филипа Марлоу, изображали на экране Хамфри Богарт, Роберт Монтгомери, Роберт Митчум и Эллиотт Гулд.
Карьера писателя началась в тридцатые годы, когда он понял, что на этом можно заработать. Он учился писать в стиле pulp fiction, изучая рассказы про Перри Мейсона, написанные Эрлом Стэнли Гарднером. Первое профессиональное произведение Чандлера, "Шантажисты не стреляют", было опубликовано в журнале Black Mask в 1933 году.
В 1950 г. в письме своему английскому издателю Хэмишу Гамильтону Чандлер рассказал о том, почему он начал читать дешёвые журналы, а затем и писать для них:
"Странствуя на автомобиле по Тихоокеанскому побережью, я начал читать журналы, потому что они были достаточно дешевы, чтобы их можно было выбросить. Это было в великие времена "Black Mask" (если можно назвать их великими), и мне бросилось в глаза, что некоторые статьи в них были довольно сильными и честными, хотя и грубыми. Я решил, что это неплохой способ научиться писать художественную литературу и одновременно получать за это небольшие деньги. Я потратил пять месяцев на написание новеллы объемом 18 000 слов и продал ее за 180 долларов. После этого я никогда не возвращался назад, хотя у меня было немало неспокойных периодов, когда я смотрел вперед".
С того момента, как он начал писать подобные истории, он с самого начала планировал привнести в свои рассказы нечто похожее на литературу.
Большинство журналов, публиковавших в то время подобную литературу, привлекали читателей смесью секса и насилия - "они совмещали стальной автомат и женские трусики и обнаружили, что это окупается", - писал С.Дж. Перельман. Но Чандлер хотел не просто поразвлечься: он планировал воздействовать на подсознание своей аудитории. Он планировал внедрить в свои рассказы качества, от которых читатели "не будут стесняться, возможно, даже не будут знать, что они там есть... но которые каким-то образом будут проникать в их сознание и оставлять после себя отблеск".
Он объяснял это тем, что читатели действительно хотят читать такие произведения, даже если издатели считают, что они этого не хотят. В другом письме редактору Чандлер объяснил это в свойственной ему простой и проницательной манере:
"Давным-давно, когда я писал для газет, я вставил в рассказ такую строчку: "Он вышел из машины и пошел по залитому солнцем тротуару, пока тень от навеса над входом не упала ему на лицо, как прикосновение прохладной воды". Они убрали его, когда опубликовали статью. Их читатели не оценили такого рода вещи: они только задерживают действие. И я решил доказать, что они не правы. Моя теория заключалась в том, что они просто думали, что их не волнует ничего, кроме действия; на самом деле, хотя они этого и не знали, действие их волновало очень мало. То, что их действительно волновало, и то, что волновало меня, - это создание эмоций с помощью диалога и описания; то, что они помнили, что их преследовало, - это не то, что человека убили, а то, что в момент смерти он пытался поднять скрепку с полированной поверхности стола, и она все время ускользала от него, так что на его лице появилось выражение напряжения, рот был полуоткрыт в какой-то измученной ухмылке, и последнее, о чем он думал в мире, была смерть. Он даже не услышал, как смерть постучала в дверь. Эта проклятая маленькая скрепка все время ускользала из его пальцев, и он просто не мог подтолкнуть ее к краю стола и поймать, когда она падала".
Писательский распорядок Алекса Михаэлидиса: "Писательство сродни терапии: мне нужно было разобраться с тем, что происходит"
Про Родика и Волика или гастроли в Париж
