Интервью с Брентом Уиксом, автором книги "Черная Призма"

Мы с Брентом сели за стол (эээ... обменялись электронными письмами) и поболтали обо всем, начиная от фэнтези в эпоху пороха и заканчивая разницей между блоггерами и случайными читателями, о магических системах Мэри Робинетт Коваль, сюжетных поворотах и построении фэнтезийных миров, и, конечно же, о его последнем романе.

 

Брент - классный чувак, и это было одно из самых легких и приятных интервью, которые я проводил. Этот парень понимает, что нужно, чтобы быть писателем в 21 веке. Но давайте позволим Бренту говорить самому, хорошо?

 

 

Рад быть здесь, Эйдан. Спасибо, что пригласили меня в свой, гм, офис.

 

 

Нет, это было несложно. Есть много вещей в писательском деле, которые трудны, но для меня влезать в ботинки разных персонажей не является одной из них. На самом деле, это одна из самых веселых частей моей работы - и есть множество причин, структурных и художественных, почему я выбрал персонажей, которые так сильно отличаются друг от друга. Я стараюсь ставить перед собой новые задачи с каждой написанной книгой - более трудные, чтобы я продолжал развивать свои навыки. В художественной литературе очень сложно взять персонажа, находящегося на вершине мира, и заставить вас заботиться о нем. Таков Гэвин Гэйл. Он не только могущественен, он богат, умен, красив, пользуется всеобщим уважением, получает все, что хочет, не создавая впечатления, что он работает для этого - практически все, что может заставить вас ненавидеть такого парня. По крайней мере, персонажа в таком положении трудно идентифицировать с собой, даже если вы им восхищаетесь.

 

Сравните это с типичным героем фэнтези: парень, который рождается из ничего и растет в силе, пока не сможет убедительно противостоять Большому Злу. Эта типичная история о неудачнике - а это и Человек-паук, и Гарри Поттер, и Гарри Дрезден, и еще десять тысяч других не слишком удачных историй - имеет некоторые большие преимущества перед аудиторией. Легко болеть за аутсайдера и отождествлять себя с ним, потому что мы все были там. Мы чувствуем триумф, когда он или она торжествует - мы были с ними на протяжении всего пути, и они - это мы, поэтому, когда они наконец-то получают вознаграждение, мы тоже его получаем. Это мощный инструмент в арсенале любого писателя, и я решил отказаться от него в этот раз.

 

Итак, если у меня есть главный герой, который интригует с первого взгляда, но вам потребуется время, чтобы влюбиться в него, я поставил препятствие на пути читателей. Будучи милым рассказчиком, я решил помочь им преодолеть это препятствие. Этим помощником стал Кип, который сам еще далек от стереотипного мальчика, выходящего спасать мир. Он толстый парень смешанной крови с острым языком и матерью-одиночкой; он влюблен в девушку, которая не любит его в ответ, и он сам себе не очень-то нравится. Чтобы уравновесить это, он забавен и постоянно недооценивает себя: он смелее, умнее и лучше, чем думает.

 

Один из них - привилегированный инсайдер, а другой - наивный, молодой аутсайдер. Их различия позволяют по-разному взглянуть на сам мир и на проблемы, с которыми сталкивается их мир.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

У меня был профессор, который говорил, что жанр - это контракт с аудиторией. Я думаю, это довольно справедливое определение. Поэтому, хотя я люблю эпическое фэнтези - обожаю его, - я хотел заранее предупредить, что пишу миры, где плохие парни могут победить, где мальчик, предназначенный для величия, может не дожить до третьей книги. Здесь могут быть пророчества, но вы не знаете, вдохновлен ли пророк, и то, что он говорит, должно сбыться, или он просто городской сумасшедший. В этом мире много неопределенности.

 

Так что и да, и нет. Я честно предупреждаю читателей, что возможны всякие варианты, но... не хочу слишком растягивать метафору - но не говорю, что буду пытаться делать все против канонов. Мне нравится вставлять неожиданные повороты, но я хочу, чтобы эти неожиданности были такого рода, когда читатель возвращается и перечитывает абзац, чтобы убедиться, что это действительно произошло. Я не хочу, чтобы читатель швырнул книгу через всю комнату.

 

Возвращаясь к идее контракта - я могу разорвать контракт, если нарушу его образом который покажется мне удачным.

 

 

 

Когда вы имеете дело с любым значительным поворотом сюжета, есть напряжения, которые вы должны держать в равновесии, как якорные линии в паутине - если хоть одна из основных оборвется, вы потеряете половину структуры. Вы держите в равновесии то, что знает читатель, то, что знают главные герои, и то, что знают все второстепенные персонажи. Кроме того, если вы хотите иметь более одного поворота, вы не можете торопиться и набрасывать кучу дополнительных линий, чтобы поддержать структуру.

 

Мне нравится писать сюжетные повороты, и я делаю все возможное, чтобы не обманывать читателя. Это натяжка? Да! Отчасти я поместил этот поворот в самом начале, чтобы читатели могли проанализировать эти события. Если бы вы поместили тот же поворот в конце книги, это было бы TA ДA! Большое открытие. Конец книги. Сюрприз, конечно, кульминационный и подтолкнет вас к следующей книге. Но я не хотел этого делать. Я хотел, чтобы читатели не только говорили: "Подождите, как он это сделал?". Но и спросить: "Как он продолжает это делать? И действительно ли он был так успешен, как ему казалось? Потому что это выглядит как некая натяжка".

 

Купятся ли на нее все читатели - это уже другой вопрос. Каждый раз, когда вы пишете что-то необычное, найдутся люди, которые не поведутся на это, либо потому что вы плохо это делаете, либо просто на основании собственного опыта. Вы когда-нибудь знали кого-то много лет и проводили с ним много времени, но он все равно оставался для вас загадкой? Или, с другой стороны, вы из тех людей, которые даже не могут сохранить в тайне подарок на день рождения, который вы купили своему отцу, за три недели? Эти два читателя потребуют разного уровня текстовых доказательств для персонажа, который хранит огромный секрет. Зайти достаточно далеко для одного читателя может оказаться для другого просто избиением до смерти.

 

То, что вы, читатель который должен читать с точки зрения критика, только иногда находите его немного растянутым, говорит мне о том, что он, вероятно, подойдет многим читателям.

 

 

Не сама магическая система, а мое объяснение ее. Мои герои живут в мире, где магия имеет огромное влияние. В этом нет ничего страшного. Посмотрите на электричество в нашем мире. Как много большинство из нас знает о том, как на самом деле работает телевизор? Если наступит апокалипсис, сможет ли большинство из нас восстановить телевизор? Для нашего восприятия мира телевизор просто есть. Есть много умственной работы, которая идет на создание глубоко влиятельной магической системы, но - возможно, в этом суть вашего вопроса - как много из этого я должен показать за один раз? Даже если речь идет о написании огромной длинной книги в стиле фэнтези, каждая страница - это ограниченное пространство, и время внимания каждого читателя тоже. Чем больше времени я трачу на описание магии, тем меньше у меня остается на описание персонажей, мира и политики, и тем меньше места остается на осмысленное действие или диалог.

 

Сделав магию неотъемлемой частью социальной структуры и политики, я смог добиться того, что некоторые магические пояснения служили нескольким целям: человек, который может использовать два цвета, имеет более высокий социальный статус, и некоторые сатрапии платят такому человеку больше, чем другие, и пытаются переманить его. Это говорит вам о магии, о редкости чернокнижников и о борьбе, которая происходит между сатрапиями.

 

При всем этом я также смотрю на создание мира в большом фэнтези как на то, что происходит на протяжении всех книг. Поэтому ради экономии места и темпа я отложил некоторые вещи, о которых было бы интересно поговорить в последующих книгах.

 

 

Не буду врать, отчасти это было желание показать, что я могу. Когда у вас есть магическая система, где магия встречается редко, а объяснения даются медленно и на протяжении нескольких книг, это не будет частью истории, к которой люди тяготеют или упоминают в первую очередь.

 

В последнее время я немного размышляю о проблемах вашей работы, Эйдан. Послушайте, вы рецензент. Это значит, что вы обязательно читаете больше и по-другому, чем большинство поклонников НФ. Многие фанаты открывают для себя писателя и затем поглощают все, что он когда-либо написал. Вам, блоггерам, приходится сложнее. Вам нужно прочитать что-то, сформировать мнение, сформулировать его и двигаться дальше. На вас давит необходимость охватить все и не зацикливаться на одном авторе в нескольких книгах подряд, чтобы вас не обвинили в пособничестве ему. (Не с этим ли столкнулся недавно один блоггер?) Добавьте к этому давление в виде "О, вы должны прочитать и классику жанра НФ - не пренебрегайте этими недооцененными писателями! О, и читай вне жанра, иначе твой блог застопорится! ... И ваша работа становится довольно трудной.

 

Это также, к сожалению, означает, что вы читаете все меньше и меньше как обычный любитель фантастики. (Если такое вообще существует.) Безусловно, иметь поразительно широкие познания в данной области - это прекрасно, но когда вы сталкиваетесь с таким писателем, как я, это означает, что если в третьей книге "Ночного ангела" я сделаю что-то гениальное, к чему я готовился на протяжении двух книг, это окупится для тонны фанатов, но большинство рецензентов никогда этого не увидят.

 

Мне нравится думать, что я делаю некоторые блестящие вещи с магией в "Ночном ангеле", но это разворачивается медленно, персонажи лгут об этом, так что это кажется противоречащим тому, что вам говорили раньше, и люди в книге неправильно понимают это, потому что у них есть донаучно-революционное понимание мира.

 

В общем, я упростил эту книгу, чтобы блоггеры ее поняли.

 

Шучу.

 

На самом деле, я писал новую книгу и хотел придумать магию, которая была бы необычной и забавной. Я написал книгу с малоупотребляемой магией, где магия - редкость, и мне захотелось попробовать другую крайность. Поэтому я создал эту штуку, которая яркая, пронизывает общество и, надеюсь, легко визуализируется. Я хотел сделать ее поверхностно простой настолько, чтобы вы могли понять ее в двух предложениях, но в то же время с глубиной и сложностью, которые могли бы увлечь настоящих гиков. (Потому что именно так я вижу настоящую науку: жизнь определяется как X - за исключением, ну, тогда есть вирусы. Или геометрия: две линии на плоскости никогда не пересекутся - за исключением, ну, неевклидовой стороны вещей...)

 

Я хотел, чтобы моя магия была такой же, потому что это придает ей ощущение реальности, позволяет мне вытаскивать сюрпризы из шляпы, и это поддерживает мой интерес в течение многих лет, пока я пишу эти книги, а затем еще больше лет, пока я разговариваю о них с поклонниками.

 

Я думаю, это просто маятник. Во "Властелине Колец" была вся эта глубина в лингвистической стороне и никакой в магической. Меня - и, очевидно, Блейка Чарльтона и Брэндона Сандерсона - увлекают совсем другие вещи, чем то, что увлекало Толкиена. И я думаю, что это здорово.

 

 

Мне кажется, что на все ваши вопросы я отвечаю: "Понемногу и то, и другое", но на самом деле они появились в основном одновременно. Когда я начал писать, у меня были основы магической системы, но она была более сложной и менее интуитивной. Я наткнулся на кирпичную стену в сюжете - в частности, магическая тюрьма, которую я придумал для одного из персонажей, не сходилась. Я изменил правила, и все получилось. Затем мне пришлось вернуться к некоторым предыдущим сценам и отказаться от нескольких классных вещей, потому что магия больше так не работала.

 

Должен сказать, что на самом деле писать легче, когда у вас есть установленные правила. И обычно довольно легко устранить проблемы:

 

Девушка X хочет убить парня Y. Проблема в том, что он находится на расстоянии 1000 метров. Она берет пистолет. Вот дерьмо. Кремневые пистолеты не стреляют точно с 1000 метров. (Действие книг "Светоносец" происходит примерно в 1600 году н.э.) Решение не в том, чтобы она стреляла с 1000 метров и ей везло, а в том, чтобы вычеркнуть эти 1000 метров, а вместо них вставить 100 метров. Вуаля. Очевидно, это создаст другие проблемы - теперь плохие парни будут настигать ее по пятам сразу после выстрела, - но эти новые проблемы обычно являются хорошей вещью для романа.

 

 

Отличный вопрос; если я найду его в следующих книгах, я вам сообщу! Честно говоря, над этим я много работаю, но не думаю, что узнаю, правильно ли я это сделал, только после завершения этой серии. Я хочу, чтобы магия в фэнтезийном романе вызывала у вас те же чувства, что и у меня, когда я выхожу на улицу в домике моих родителей в Монтане и смотрю на звезды - это чистое чудо видеть такие яркие звезды, полотно Млечного Пути, ковер из галактик. Это нуминозное, таинственное и в то же время реальное, логичное, математическое зрелище. Мы знаем, что в этих звездах происходят термоядерные реакции, они подчиняются гравитации и так далее. Торо сказал что-то об астрономах, которые лишают звезды их чуда, и он был глубоко неправ. Я думаю, что ваше удивление может быть увеличено вашими знаниями - например, врач может быть бесконечно очарован самой жизнью, даже когда он узнает все больше и больше.

 

Удастся ли мне попасть в эту точку в серии "Светоносец" - это, конечно, совсем другой вопрос.

 

 

Да ладно, это же пушки, мечи и магия - все вместе! Это просто круто!

 

На самом деле ответ звучит банально: это влияет на все. Знаете, если крестьянин может взять в руки ружье и за две минуты тренировки убить рыцаря, чьи доспехи стоят 50 000 долларов, а лошадь - 100 000 долларов, и который день и ночь работал над своими способностями убивать в течение десяти лет - значит, мир просто изменился в корне. Все общество должно адаптироваться. Либо вы пытаетесь объявить оружие вне закона, чтобы сохранить старый порядок, либо нанимаете наемников, потому что они дешевле, либо инвестируете в действительно тяжелые доспехи и разводите сильных лошадей, чтобы возить парней в них - то есть, меняется вся система. То же самое касается, скажем, транспорта. Если галеры - самая быстрая вещь на море, то будут рабы, чтобы приводить их в движение, но если кто-то придумает трехмачтовый корабль, приводимый в движение ветром, который может идти быстрее и перевозить больше людей и оружия, то все изменится повсюду.

 

Так что разные уровни технологии изменят весь диапазон приемлемых решений проблем - и тех, которые просто невозможны. Если я узнаю, что канадцы окончательно вторглись в Монтану, сегодня я могу поехать из Орегона и помочь сопротивлению - если у меня есть машина. Если я поеду на лошади, то доберусь туда только следующей весной, когда откроются перевалы, так что удачи вам, жители Монтаны.

 

 

Я ценю то, что вы отметили годы и годы написания, которые были первыми, но даже тогда трилогия "Ночной ангел" не выглядела как одномоментный успех. Мой первоначальный тираж был отнюдь не огромным, и я не получал рецензий в большинстве мест. Быстрая публикация была, безусловно, важна, и обложка тоже, но "Путь теней" попал в список бестселлеров New York Times (в самом низу, но все же попал!) только через шесть месяцев после публикации. Так что для меня признание того, что я достаточно хорошо справляюсь со своими обязанностями, чтобы продолжать заниматься этим как своей работой, пришло очень медленно.

 

Тем не менее, самым большим изменением стали требования к моему времени. Там, где раньше пугала тишина, теперь шум.

 

Кроме того, это еще и груз ожиданий. Когда я писал трилогию "Ночной ангел", я не знал, что мрачный стиль станет популярным темным фэнтези. Я просто рассказывал историю о шлюхах и убийцах. Чтобы честно рассказать об этом, требовался определенный уровень языка, насилия и жестокости. Воры и убийцы просто не говорят: "Черт". Но после написания трех книг, в которых было много жестокости, жестокость была одной из тех вещей, которое некоторым людям нравилось и они ожидают этого от моей работы. Если делать что-то новое, это всегда разочарует некоторых поклонников, но делать одно и то же снова и снова - это художественная смерть.

 

 

Нет. Они абсолютно не связаны между собой. Что, честно говоря, мне кажется более трудным.

 

Трудно ли было покидать Мидсиру и осваивать новый мир? Да. Это был невероятный вызов - создать совершенно другой мир. Создание новых историй, мифологий, религий, культур, географии, технологий, магии и политики требует большой работы, прежде чем вы напишете хоть одно слово на странице. Особенно если вы любите обширные миры и большие истории. И потом, я не хотел создавать вещи, напоминающие Мидсиру - я хотел, чтобы это было действительно ново.

 

Мне очень понравилось, но это заняло больше времени, чем я предполагал.

 

 

Да, безусловно. То есть, я думаю, что число моих поклонников было ближе к буквальному легиону - 6000, чем оказалось на самом деле, но я определенно думал о том, чтобы написать еще одну книгу о Мидсиру. Я оценивал шансы примерно пятьдесят на пятьдесят в вопросе о том, что писать дальше, что было немного пугающим: эй, Брент, на что ты собираешься потратить следующие пять или шесть лет своей жизни?

 

Это было немного пугающе. В каком-то смысле "Черная призма" считается моей второй работой. Что если она окажется отстойной? С другой стороны, мне очень хотелось проявить себя. Я не хотел быть парнем, который пишет книги только о ниндзя. Поэтому, написав что-то новое, я дал себе шанс показать, на что я способен.

 

 

Безусловно. Честно говоря, я читал о Борджиа и историю Италии эпохи Возрождения, и одна из вещей, которая меня восхитила, была запутанная паутина верности каждого отдельного человека: своей семье по рождению, своей семье по браку, своему городу, своему государству, церкви (которая часто была государством), Богу (который иногда отличался от церкви), своим любовникам, своим законным и незаконным детям - список казался бесконечным. И люди выбирали не так, как ожидалось. Женщины, которые должны были войти в семью своего мужа, уступали своим мужьям, чтобы служить своим отцам или самим себе; папы открыто признавали и продвигали своих бастардов; бастарды, которые должны были просто войти в церковь и тихо служить своим отцам, покидали церковь и становились военачальниками. Люди отравляли друг друга, братья убивали друг друга, а технологии и искусства расцветали повсюду.

 

В наслоении верности я видел слои конфликта. И давайте посмотрим правде в глаза: ваша семья, скорее всего, пробудит в вас лучшее и худшее; они знают вас лучше всех и могут лучше всех использовать то, что знают. Здесь есть благодатная почва для того, чтобы любовь и ненависть росли бок о бок - и я думаю, что из таких вещей получается отличная художественная литература.

 

 

 

Наверное, только один, который я сейчас помню: у нас с братом была разница в возрасте четыре года, и нас часто спрашивали, не близнецы ли мы. Что... ну, я просто оставлю это.

 

Я не часто использую непосредственный опыт, даже эта драка была искажена в драматических целях. Я чувствовал, что могу немного приблизить этот опыт к реальности просто потому, что драка двух братьев настолько универсальна. Это знаково, и всегда возникает вопрос, как у младшего брата: на что я действительно готов пойти, чтобы выиграть этот бой? При этом я больше использую чувства, чем факты из собственной жизни.

 

 

В романе было более 250 000 слов, и я понял, что закончил примерно на полпути. Это был тот роман, который, я думаю, вам действительно понравится бы, если вы не будете думать о нем, когда не читаете. Я имею в виду, что каждая отдельная глава была интересной и вела к следующей, но роман в целом был похож на блуждание в тумане. Никакой формы. Я потратил год, пытаясь навязать эту форму, разделить историю так, чтобы у нее был конец, и в конце... я просто чувствовал стыд за все это. Я уже думал, что могу сделать намного лучше, чем это.

 

И в определенный момент, хотя это и отстойно - выбросить пять лет работы, вы должны сказать: так ли я хочу начать свою карьеру? Доволен ли я этим настолько, что если кто-то прочтет только одну книгу Брента Уикса, и это будет именно она, то я почувствую, что она отражает то, что я делаю? Чувствую ли я, что это заставит их захотеть прочитать больше? Я могу сказать "да" в отношении четырех книг, которые я уже опубликовал, а вот эта книга - не очень.

 

Думаю, я понял, что писать трудно, но я люблю это. И что мне нужно иметь больше структуры - я не писатель по вдохновению и не конспектирующий, а нечто среднее, и в этом романе я был слишком свободен.

 

 

О, черт. Мой редактор не читает это, да? Я работаю над одним небольшим проектом. Вообще, я думаю, что мои самые сильные стороны как писателя лучше проявляются в длинной форме - большие, хорошо выстроенные повороты и глубокая характеристика. Это будет скорее новелла (для тех, кто не знает, 17 000-40 000 слов), но я пишу ее в визуальном стиле, с короткими сценами, большим количеством действия, и я надеюсь, что смогу опубликовать ее в виде короткого рассказа или электронной книги через программу электронных книг Orbit, а затем и в виде графического романа. Ко мне обращались и по поводу рассказа, и по поводу графического романа, но я пока не продал его, потому что еще не закончил его, и если он окажется не очень удачным, я подожду, пока не закончу вторую книгу Светносца. Я вроде как работаю над одной вещью за раз. Хотел бы я быть не таким. В любом случае, эта история - своего рода приквел к книгам о Ночном Ангеле: в центре ее стоит вопрос, как герой-идеалист Гаэлан Старфайр превратился в изможденного убийцу Дюрзо Блинта?

 

 

Если вы ищете что-то похожее на мою работу, то у парня по имени Дуглас Хьюлик книга выходит, кажется, в мае. Дебют, мрачный преступный мир, язвительный юмор, начинается с того, что главный герой пытает парня - хотя с этого момента он становится менее мрачным. Мне очень понравилось. На другом конце спектра от моего творчества находится Мэри Робинетт Коваль, чьи короткие фантастические произведения мне очень нравятся. У нее также вышел дебютный роман в стиле Регентства с магией.

 

 

 

Да, я просто хотел сказать, Канада, когда вы вторгнетесь, не начинайте с Монтаны. Правда. Они учат "Красный рассвет" в школе.

 

Серьезно, спасибо, что пригласил меня, Эйдан, и спасибо, что не вспоминали про Глена Кука (игра слов "not Glen Cooking me"). Черт, да ты даже Вандермеера не взял (еще одна "didn’t even Vandermeer me")! Я очень ценю возможность поговорить с вами и вашей аудиторией. Спасибо!