Шейла Уильямс - редактор журнала "Asimov's Science Fiction", получившего премию "Хьюго", и редактор или соредактор двадцати шести антологий. Она также является соучредителем премии Dell Magazines Award for Undergraduate Excellence in Science Fiction and Fantasy. Кроме того, она координирует работу веб-сайта Asimov's (www.asimovs.com).
Читатели и редакторы не предъявляют особых требований к начальному абзацу рассказа. Мы просто хотим, чтобы он задал тон, описал обстановку, представил персонажей и намекнул на тайну, о которой будет идти речь. Вот три моих любимых:
"Один из новых вертолетов "Сикорский", из Первой Воздушной Кавалерийской бригады с надписью "Шепчущая смерть" на боку, подбросил Минголлу, Гилби и Бейлора от Муравьиной фермы до Сан-Франциско де Хутиклан, маленького городка, расположенного внутри зеленой зоны, которая на новых картах обозначалась как Свободная оккупированная Гватемала. К востоку от этой зеленой зоны находилась желтая полоса, которая пересекала страну от мексиканской границы до Карибского моря. Муравейник был базой на восточном краю желтой полосы, и именно оттуда Минголла - артиллерийский специалист, которому еще не исполнился двадцать один год - любил выпускать снаряды в район, который на карте был обозначен черно-белой разметкой. И поэтому он часто думал о себе, что участвует в борьбе за то, чтобы мир оставался безопасным для основных цветов."
"R&R" Люциус Шепард
"20 сентября - Конечно, первым делом я искал памятный камень. И, конечно, его там еще не было. Он был поставлен только в 1951 году, сопровождаясь речью очень преподобного Дина Уолтера Мэтьюса, а сейчас всего лишь 1940 год. Я знал об этом. Я пошел посмотреть на камень только вчера, с какой-то неуместной мыслью, что посещение места преступления как-то поможет. Не помогло".
Конни Уиллис "Огненный дозор"
"Камала Шастри вернулась в этот мир такой, какой она его покинула - голой. Она вышла из ассемблера, пытаясь удержать равновесие в условиях нежной гравитации станции Туулен. Я поймал ее и одним движением укутал в халат, а затем опустил на поплавок. Три года на другой планете изменили Камалу. Она стала стройнее, мускулистее. Ее ногти теперь были длиной в пару сантиметров, на левой щеке красовались меховые параллельные шрамы - возможно, это была идея гендианцев о красоте. Но больше всего меня поразила странность ее глаз. Это место, такое знакомое для меня, казалось, почти шокировало ее. Как будто она сомневалась в стенах и скептически относилась к воздуху. Она научилась думать как инопланетянин".
"Мыслить как динозавр" Джеймса Патрика Келли
Эти классические произведения, получившие премии "Хьюго" и/или "Небьюла", соответствуют всем требованиям. В начале "R&R" Люциус Шепард сохраняет изысканный контроль над английским языком, сообщая нам, что действие рассказа происходит в будущем во время войны в Центральной Америке. Начало романа Конни Уиллис "Огненный дозор" сообщает читателю, что мы вернулись в прошлое, но это сложно принять. Только вчера герой видел камень, которого сейчас нет. Это еще одна военная история, хотя любой исторически осведомленный читатель знает, что этот рассказчик, вероятно, находится на более безопасной почве, чем "Минголла" Шепарда. Тем не менее, мы узнаем, что однажды у камня дозора произойдет "преступление", от которого герой так и не оправился. Вступление к "Мыслить как динозавр" Джеймса Патрика Келли знакомит нас с внешне жестким и, возможно, опасным человеком. Мы не узнаем истинных масштабов того, что значит "думать как инопланетянин", пока не дойдем до конца истории. А пока мы не дойдем до конца, мы не узнаем, кто же на самом деле этот закаленный и опасный человек.
Прелесть многих лучших открытий в том, что мы понимаем все смысловые слои этих слов только тогда, когда заканчиваем рассказ. При втором прочтении они приобретают дополнительные оттенки. При первом прочтении повести мне захотелось узнать, что такое сторожевой камень. Позже, перечитывая начало, я чуть не расплакалась. Я бы никогда не заплакала из-за этой Камалы Шастри, но мурашки по коже стали еще глубже, когда я прочитала начало сейчас. Хотя начало очень важно, начала к историям, которые не находят отклика во мне, часто являются именно такими. В их вступительных абзацах нет никаких дополнительных слоев смысла. Они просто говорят мне, что произошло то-то и то-то, а потом то-то и то-то.
Не обязательно быть классиком, удостоенным награды, чтобы иметь резонансное начало. Начало каждого рассказа, который я публикую в Asimov's, и многих рассказов, которые я не могу взять, работает на нескольких уровнях. Вот начало рассказа из номера за октябрь/ноябрь 2014 года, которое наполнено значением.
"Первым телом, выскользнувшим на одну из плит морга Лаборатории-14-Н, был шимпанзе, и вид его вялого и застывшего лица поразил меня больше, чем что-либо после аварии. Я подпрыгнула, и мое новое сердце упало, как у человека, споткнувшегося о бордюр. Это было до головокружения знакомое ощущение, поэтому, как только шок прошел, я улыбнулась от искреннего счастья - мне было страшно, физически страшно. Я признала это чувство с радостью".
Мне пришлось прочитать остальную часть книги Эмили К. Скафтун "Дневник человека из стручка", чтобы узнать, почему новое сердце героини пропускает удар, почему ощущение наполняет ее радостью и что такое второе тело. Развернуть начало интересной истории - одно из самых больших удовольствий от чтения.
Секретный ингредиент альтернативной истории 
Интервью с Полом Андерсеном
