Из "Фантастического Метрополиса":
Кэрол Эмшуиллер родилась в Анн-Арборе, штат Мичиган, в 1921 году и начала публиковать фантастические рассказы в 1955 году. Большая часть ее ранней фантастики появилась в журнале The Magazine of Fantasy & Science Fiction и в антологиях Деймона Найта Orbit. В 1991 году она получила премию World Fantasy за сборник "Начало конца всего этого". Среди других сборников - сборники "Радость в нашем деле" (1974) и "Verging on the Pertinent" (1989). Романы - "Кармен Дог" (1988), "Ледойт" (1995) и "Прыгающий человек Хилл" (1999). Издательство Small Beer press недавно опубликовало ее новый роман "Гора" и новый сборник "Отчет в мужском клубе". Кэрол живет примерно половину года в Нью-Йорке, а половину - в Восточной Калифорнии, между горами Сьерра и Инио. Она была замужем за покойным Эдом Эмшуиллером, иллюстратором научной фантастики, художником и создателем экспериментальных фильмов.
"Гора" - это более явная научная фантастика, чем многие другие ваши работы. Это история об инопланетном вторжении, хотя вы больше говорите об отношениях, чем о сражениях. Это совсем не похоже на то, как Голливуд изображает все, что связано с пришельцами. Мне интересно, как формировался этот роман. Например, у вас была идея, что пришельцы используют людей как лошадей, а некоторые исторические детали вы проработали позже, например, как началась ситуация, как пришельцы туда попали и т.д.?
Кэрол Эмшуиллер: Я только что прослушала курс по психологии хищных животных и хищников.
Предполагалось, что это будет психология лошадей, но там противопоставлялись все виды хищных животных и все виды хищников - о том, как мы являемся хищниками, оседлавшими добычу. Думаю, первое, что я хотела сделать с "Горой", - это перевернуть эту идею и поставить хищное животное верхом на хищнике. И я подумала, как было бы интересно, если бы у хищного животного были все те чувства, которых нет у нас. Затем я начала, прямо с середины, с первой главы, которая написана с точки зрения одного из хутов. Вначале я думала, что это короткая история, но я так заинтересовалась (во второй главе) желанием Чарли быть хорошим рабом, что она просто продолжалась. Я влюбилась в Маленького Хозяина так же сильно, как и в Чарли.
Я на самом деле хотела, чтобы читатель размышлял, что лучше - забота или тяготы "свободы". Я подумала, что если мне нравится жить в походных условиях, испытывать трудности и обходиться меньшим, это не значит, что всем это нравится или подходит для такой жизни. Я до сих пор не знаю точно, что я думаю по этому поводу. Это такое клише и так легко сказать: "Конечно, свобода лучше всего". Может быть, регулярно питаться и оставаться в тепле не менее хорошо.
Я никогда не прорабатываю сюжет или "исторические" детали, только по ходу дела. Я просто прыгаю прямо внутрь. Я начинаю рассказывать историю, а потом выясняю, как хуты попали туда и т.д., когда я уже довольно далеко зашла и когда персонажи и сцены были практически определены.
С Чарли/Смайли и его реакцией на свою жизнь в качестве лошади и освобождение от нее (он хочет вернуться к жизни в качестве лошади, живя в стойле), я обнаружил, что мне хочется крикнуть: "Разве ты не знаешь, что с тобой происходит? Со всеми? Ты думаешь, что в рабстве жизнь лучше!". Я нашел его поведение абсолютно правдоподобным. Для писателя это кажется тонкой и сложной задачей - установить его отношение к своей жизни в качестве раба и вывести его за ее пределы, к принятию свободной жизни. И, конечно, все осложняется его отношениями с Маленьким Мастером. Потому что ничто в реальности не бывает так просто, как "все люди хорошие - все инопланетяне плохие". Как это развивалось? Было ли очевидно, в какой момент вам нужно, чтобы он перешел из одного состояния в другое?
Кэрол Эмшуиллер: О боже, это сложный вопрос. У меня просто складываются характеры. Я узнаю Чарли и Маленького Хозяина. Я узнала их настолько хорошо (и довольно рано в романе), что они двигались сами по себе. Как, например, когда Чарли видит марширующих мимо стражников. Я... автор... не поняла, что, конечно же, он захочет им стать. Он вел себя как сам с собой и удивил меня. Когда я увидела, что он хочет уйти и присоединиться к ним, я поняла, что он был прав, и это больше соответствует характеру, чем предполагалось. Вообще-то для меня в этом и заключается удовольствие от писательства. Я думаю, что мои мысли в основном находятся глубоко внутри персонажей. Я помню, как одна подруга спросила меня, действительно ли отец Чарли начал оползень и попал под воду. Я ответила ей, что знаю только то, что знает Чарли. Я думаю только то, что думает Чарли.
Я бы никогда не написала историю, где люди все хорошие, а инопланетяне все плохие. На самом деле я думаю, что злодеи - это слишком просто. Я имею в виду действительно плохих злодеев. Я думаю, что сложнее сделать так, чтобы конфликт был связан с людьми.
У меня даже не получилось сделать злодеями хутов. Они просто не хотели драться, и я не могла их заставить. Они побеждали (когда побеждали), уступая. Драки в основном утомляют меня. Я хожу в туалет, когда смотрю телевизор, и там показывают погони и драки. Если только во время драки не происходит что-то еще важное.
Действие романа "Гора" и многих рассказов в "Отчете мужскому клубу" происходит в горах, похожих, я полагаю, на местность, где вы проводите лето. Вы пишете разные вещи в зависимости от того, где вы находитесь? Вас больше тянет в горы/пустыню, чем в города? В "Горе" так много подробностей о гремучих змеях и тому подобном, о чем вы, вероятно, никогда бы не подумали, если бы проводили все свое время в Нью-Йорке.
Кэрол Эмшуиллер: С тех пор, как я приехала сюда и открыла для себя горы, я в них влюблена. Горы - это захватывающе. Не раз я обходила скалистый угол и вскрикивала, сама того не желая, от внезапно открывшегося вида на снежные шапки за горами. Ничто другое не заставляло меня делать это, кроме гор. Я пишу о горах, когда нахожусь в Нью-Йорке. Если я могу вставить горы в рассказ, я это сделаю. Я думаю, что гремучие змеи появляются здесь, потому что летом они, кажется, повсюду. Помните строчку Эмили Дикинсон "ноль на костях?". Неважно, как далеко находится гремучая змея, при виде ее у вас по позвоночнику пробегает холодок. Они водятся не в горах, а здесь, где я живу, на холмах и в пустыне. Однажды летом две жили у меня в гараже. Я научилась смотреть, куда ступаю.
Помимо любви к горам, я также научилась любить пустыню. Раньше я не знала ее как следует. Это приобретенный вкус, как лобстер. Как только вы научитесь его любить, он станет одним из ваших любимых.
Горы, кажется, символизируют свободу. В "Проекте" Харриер испытывает презрение к большим, неуклюжим жителям долины, которые даже не могут подняться туда, где живут горные люди, и их не тошнит от высоты. Люди всегда уходят в горы, чтобы спастись от чего-то в своей жизни, художники в "Это приходит из глубины души", Бен в "Существе". В "Горе" хуты и их прирученные люди живут в долине, а свободные люди - в горах. Конечно, с географической точки зрения это имеет смысл, поскольку хуты не умеют ходить. И это имеет смысл в таких местах, как Афганистан, Кашмир и многие другие горные регионы. Вы не выросли в горах. Что влекло вас туда изначально? И есть ли в вашем творчестве место, на которое вы можете указать и сказать: "Вот здесь это произошло"?
Кэрол Эмшуиллер: Я не ассоциирую горы со свободой - скорее с волнением, опасностью, радостью, красотой... И они часто пугают. Там сходят лавины, там бывает страшная погода. Там часто бывают бури с градом, когда внизу, в долине, солнечно. Я люблю пейзажи на высоте, где все чахлое и сталкивается с трудностями. Из всех деревьев я больше всего люблю сосны со щетинными шишками, потому что им приходится через многое пройти. Мне нравится, что они сохранились до наших дней благодаря трудностям.
Возможно, я люблю горы еще больше, потому что я не выросла в них. Но люди, которые выросли, похоже, любят их так же сильно. Многие люди, прожившие здесь всю свою жизнь, любят их так же, как и я. Каждый уик-энд весь город пустеет. Я встречаю своего дантиста, своего окулиста и продавцов в магазинах на тропах.
Я всегда любила горы, но мало что о них знала, пока мой муж не переехал сюда преподавать в Cal Arts. Тогда я поняла, что значит быть в них на самом деле... насколько это может быть захватывающим. Когда я переехала сюда на лето после смерти Эда, я узнала еще больше о том, как быть в горах, и полюбила их еще больше. Я скучаю по ним, когда возвращаюсь в Нью-Йорк. Тяжело, когда они не появляются в каждой истории. Я не думаю... по крайней мере, сейчас... что могу указать конкретное место, где они начали появляться. Хммм, они есть в Ледойте, но в основном там было ранчо. Я люблю ранчо и пустыню почти так же сильно, как горы.
Многие из ваших произведений на протяжении многих лет касались феминистских вопросов, борьбы женщин за свой голос, за контроль (и хотя в "Горе" это не рассматривается прямо, можно сказать, что хуты представляют доминирование мужчин, а горы обоих полов представляют женщин, на которых ездят и которых подчиняют. Хотя, может быть, это чересчур. Как изменилось ваше отношение к этому за прошедшие годы? Похоже, вы по-прежнему затрагиваете эту тему, например, в заглавном рассказе "Отчет мужскому клубу", который имеет форму обращения женщины (или бывшей женщины?) к организации, состоящей только из мужчин.
Кэрол Эмшуиллер: Ага. Мне не нравится (совсем) идея о том, что оба пола ездовых животных представляют женщин. Это, конечно, совсем не входило в мои планы. И поскольку Маленький хозяин чаще всего выступал на сцене в роли хута, я думаю, что хуты очень милы. Очевидно, я чувствовала, что люди и хуты равны. На самом деле Маленький хозяин понимает все гораздо раньше Чарли. Он осознает, что такое свобода, раньше Чарли. Маленький хозяин всегда знает, что происходит. Он спасает Чарли, когда Чарли хочет присоединиться к стражникам. Я чувствовала, что их близость делает их обоих лучше, чем они были бы сами по себе.
Я написала "Отчет перед мужским клубом" очень давно. Эд был тогда еще жив, так что ему уже 15 или около того лет. Несколько рассказов в этом сборнике более старые. То, что нравилось Келли и Гэвину. На самом деле мне до сих пор нравится "Отчет в мужском клубе", хотя он кажется старомодным. Когда Эд был жив, я часто расстраивалась из-за того, что дома трое детей, а помощи от него мало. Он всегда говорил, что его работа важнее моей, потому что она приносит больше денег. (Но после его смерти я почувствовала, что потеряла эту часть своей писательской деятельности). Мне казалось, что я пишу о битве полов, а не о "просто феминизме". Как в "Кармен Дог", я хотела высмеять и мужчин, и женщин. То есть Кармен Дог специально спала на половичке. Это была ее идея. Она думала, что ей там самое место. У меня есть три брата, которых я обожаю, и они меня нисколько не расстраивают. А "Отчет в мужском клубе" мне подсказал рассказ Кафки "Отчет в академии". В этом рассказе обезьяна вступает в академию. Кафка - мой любимый писатель, и многие мои вещи в той или иной степени написаны под его влиянием.
Я беспокоилась, что люди воспримут "Гору" как рассказ о расовых отношениях, а ездовых будут считать чернокожими. Я знала, что это так, независимо от того, что я написала, но я старалась пресечь эту идею, когда она всплывала слишком явно. Я хотела, чтобы ездовые обозначали любую угнетенную группу. Я не хотела, чтобы параллели с черными были слишком явными, но я знаю, что они есть. Я не против, если читатели будут думать об угнетении шире.
Ваш новый сборник "Отчет в мужском клубе" широко варьируется от ранних рассказов о "битве полов" до некоторых из ваших более поздних, и это смесь жанра и не-жанра. Пара рассказов, которые я рад видеть переизданными, это "Модиллион" и "Восход Венеры". Наверное, было трудно собрать коллекцию, охватывающую такой широкий период, и я уверен, что многое было упущено.
Кэрол Эмшуиллер: У меня есть много рассказов, которые не вошли в "Отчет мужскому клубу", и много новых. Думаю, их хватит на еще один сборник... или будет через минуту.
Вы упомянули Кафку. А каких еще писателей вы считаете своими любимыми? И какую художественную литературу вы прочитали в последнее время, которая произвела на вас впечатление?
Кэрол Эмшуиллер: Хотелось бы мне вернуться в Нью-Йорк (ну, я вернусь через месяц), чтобы посмотреть на свои книжные полки и вспомнить те, которые мне нравятся. Я просто обязана была написать рецензию на новый роман Патриции Данкер "Смертельное пространство между". Это фэнтези, хотя продается как обычная фантастика. Мне понравилось, и я заказала еще несколько ее книг. Мне нравятся Элис Манро и Андреа Барретт. Я всегда узнаю от них что-то новое, что можно попробовать (как я узнала от Андреа Барретт). Мне нравятся Кальвино, Кортасар и Кларисса Лиспектор. Также Анри Мишо и Аласдэр Грей (некоторые из его произведений). О, и Сэмюэл Бекет, особенно его ранние рассказы, а также части его романов. Я люблю пьесы, но не думаю, что они повлияли на меня так же сильно, как его рассказы.
Чувствуете ли вы особое влечение к написанию романов или рассказов? В начале своей карьеры вы писали исключительно рассказы (или, по крайней мере, публиковали только рассказы); сейчас вы больше занимаетесь романами. Над чем вы сейчас работаете?
Кэрол Эмшуиллер: Мне нравится писать романы с тех пор, как я, более или менее, научилась это делаь. Не обязательно все время вынашивать новые идеи и новых персонажей. Но для романа мне действительно нужны идеи, в которых есть многое. Мне нужно, чтобы мне хотелось многое сказать. Как в "Горе"... Сначала я думала, что это короткая история, а потом подумала, что Чарли (персонаж точки зрения) интересен, потому что он хочет быть хорошим горемыкой, и я начала понимать, что могу использовать Чарли, чтобы сказать много вещей. Я начала говорить, что мне нужно быть безумно влюбленным в своих героев в романе, но это также верно и для моих коротких рассказов. Когда я только начинала писать, я бралась за любую идею, которая казалась мне хорошей историей, но теперь я не пишу ничего, что не было бы мне глубоко интересно.
Сейчас я не работаю над романом, хотя немного думала об этом. Мне нравится писать все эти последние рассказы, потому что не нужно ждать годами, чтобы узнать, продадутся ли они. Один из моих последних романов, "Мистер Бутс", еще не продан, и если бы не Small Beer Press, "Гора" тоже не была бы продана. Мы упорно пытались продать "Гору", но безуспешно, пока не появились Келли Линк и Гэвин Грант. Я не уверена насчет новых романов. Это большие инвестиции, которые могут оказаться напрасными. Сейчас я пишу серию военных (антивоенных!) рассказов. Не знаю, как долго мне захочется этим заниматься.
В своем эссе "Правила написания, которые я люблю нарушать" вы говорите, что раньше вы писали "структурированные, но гораздо более свободные истории". Как бы вы описали свой нынешний стиль?
Кэрол Эмшуиллер: Я думаю, что мои ранние рассказы были структурированы по-другому. Может быть, более музыкально. Темы и вариации. Или, как тогда говорили о новой музыке, сочинялись сериями. Сейчас все это кажется мне старомодным. Сейчас я пишу более или менее стандартные сюжеты. Я нахожу гораздо более интересным, гораздо более захватывающим и гораздо более трудным использование стандартных приемов (предвестие, хронометраж, ритм - как отступление после захватывающего отрезка... ) Нужно знать и использовать гораздо больше. Десятки различных навыков. Это то, что я люблю видеть в чужих произведениях. Это то, что дает мне большой кайф.
Мне нравится идея сюжетных нитей, которые тянут читателя за собой в романе или рассказе.
Мне часто бывает скучно в историях, где написано великолепно, но нет направления. (Кто-нибудь читал Рональда Фирбэнка? Отличный пример).
Если я стремлюсь к сюжету и при этом не составляю план заранее (а я этого не делаю), то попадаю в ужасные переделки. Я всегда задаюсь вопросом, смогу ли я когда-нибудь решить историю разумным способом. Мне нравится писать на грани.
Я начала учиться писать, изучая сюжеты. Потом, когда я решила, что хочу поэкспериментировать с другими структурами, мне пришлось понемногу осваивать черчение. Мне кажется, что большинство писателей, пишущих сейчас в бессюжетных структурах, прыгнули в них сразу, не научившись сначала строить сюжеты. Я думаю, что чувство движения вперед очень важно, и ему можно научиться, только зная что-то о сюжетах. Но я хочу еще раз сказать, что я не строю сюжеты заранее.
Мне кажется, что теперь я владею сюжетом на кончиках пальцев. На каждом повороте сюжета я знаю, что для моих героев будет хуже всего. Или, по крайней мере, не очень хорошо к ним относиться.
Призраки как герои в книгах
Современные русские романы
